меню
И. С. Кузнецов. Санаторий Министерства угольной промышленности Западных районов, Сочи. 1936
Сергей Куликов
Пространство палимпсеста

Лейтмотивы в строительстве и архитектуре Таманского полуострова и Анапы. Подходы к построению эклектического атласа территории

Только вашему благородию не понравится; там нечисто!
Михаил Лермонтов. Тамань


Счастье, побей меня бог!
Антон Чехов. У большой дороги


Главным оправданием «трактирных» элементов в архитектурном ордере является само их существование.
Роберт Вентури. Сложность и противоречия в архитектуре


Вы как будто приговорены к пожизненному заключению в джакузи с миллионом своих лучших друзей...
Рем Колхас. Мусорное пространство
Содержание
Введение и методология
Благодаря своему географическому положению Таманский полуостров стал точкой пересечения различных миграционных потоков: с юга на север — из Закавказья, с востока на запад — из Средней Азии; порой эти потоки проходили и в противоположных направлениях, как в случае остготов или киммерийцев. Этим данная территория отличается от Боспора или Берингова пролива, где коммуникация шла главным образом по осям восток–запад/запад–восток. Разнонаправленность и интенсивность этих потоков обусловили в регионе встречу невероятного количества культур. Культурный ландшафт полуострова представляет собой совокупность более чем двадцати различных хронологических и этнокультурных слоев [1], древнейшему из которых (Олдувайская культура) около 2 млн лет.
Направления миграционных потоков на Таманском полуострове и в Закубанье от Каменного века до Нового времени. Источник: Сборник русского исторического общества. Т. № 4 (152). 2002
По сути, это палимпсест, где различные традиции, в том числе строительные, накладывались друг на друга, перемешивались и сосуществовали рядом.

Недостаток стройматериалов и интенсивная ротация различных этносов и государственных образований привели к тому, что от архитектуры, существовавшей на этой территории до XVIII века, не сохранилось практически ничего [2]. Даже при строительстве погребальных сооружений использовались старые надгробия [3]. Таким образом, до появления индустриальных методов строительства во второй половине XX века сооружения всех предыдущих эпох и культур строились из одного и того же конструктора. И хотя существовал импорт стройматериалов (в античную Фанагорию камень для нужд строительства привозился торговыми судами; на Керченском полуострове существовали каменоломни; лес поставлялся из предгорий Кавказа и т. д.), он не покрывал потребностей, в том числе из-за крайне сложной логистики.
Надгробие с изображением батальной сцены из склепа 145/2010 Восточного некрополя Фанагории, повторно использованное в качестве закладной плиты, о чем говорит положение рельефа на боку. Источник: Материалы по археологии и истории Фанагории. Выпуск 4. 2018
Еще одним обстоятельством, осложняющим исследование архитектуры на Тамани, является утрата архивных материалов, в том числе в ходе упорной обороны немецкими войсками Кубанского выступа в феврале–сентябре 1943 года. Масштаб этих потерь до сих пор сложно оценить, и в работах об архитектуре XIX — первой половины XX века существует множество лакун. Не так много сохранилось и заслуживающих внимания построек: например, в Анапе в ходе Второй Мировой войны было разрушено около 90% зданий [4].
Тем самым попытка написать классический архитектурный путеводитель по этой территории столкнется, возможно, с непреодолимыми трудностями. Конечно, можно сделать нечто вроде обзорного гида по стилям разных культур, бытовавших здесь. Но если архитектура Боспорского царства или древней Горгиппии, предшественницы Анапы, достаточно неплохо изучена благодаря работе археологов и историков искусства [5], то архитектура генуэзского периода (XIII–XV века), от которой не осталось ничего, потребует не работы в поле, а, например, в генуэзских архивах.

Историк архитектуры, оказавшийся в исследовательской резиденции на Тамани, получает возможность ощутить, что традиционные описания и анализ архитектуры этого места часто умозрительны и страдают неизбежными допущениями.
Традиционные методы, дифференцируя и классифицируя объекты и расслаивая давно сросшиеся контексты, совершенно неспособны справиться с современной ситуацией, когда все явлено здесь и сейчас во всем своем нелепом многообразии.
Схожую проблему описывает итальянский архитектор, урбанист и общественный деятель Стефано Боэри: «В настоящее время многие симптомы показывают нам, что такие дисциплины, как архитектура и урбанизм, переживают переломный момент. Большинство этих симптомов лингвистические, поскольку бедность нашего архитектурного словаря сталкивается со сложностью современных городских пространств: мы все еще используем общие, расплывчатые слова для обозначения пространственных проблем; слова, которые "скользят" по вещам, неспособные уловить реальный смысл новых мест, которые нас окружают» [6].

Речь о том, что существующий понятийный аппарат и методы анализа и проектирования не успевают за техническими инновациями, которые позволяют следить за развитием территорий в реальном времени практически со всех сторон. Исследователь получает больше данных, чем способен обработать. Традиционная топография, построенная на бинарных оппозициях типа «город/деревня», больше не работает, оппозиции сливаются, то же происходит и с типологиями. «Поездки по любой из крупных транспортных магистралей, ведущих в наши города или уходящих из них, должно было быть достаточно, чтобы мы осознали, что европейская территория — особенно южно-европейских городов — изменилась за последние пятнадцать лет: количественно и, прежде всего, качественно. Встречающиеся новшества — это не огромные здания… или инфраструктура (проезды, путепроводы, железнодорожные пути)… мегамоллы, пассажи, а множество отдельных и склеенных построек: особняки, ангары, торговые центры, небольшие квартиры, гаражи, офисные здания… которые можно встретить повсюду, часто несочетаемые вместе… Скромные постройки… озабоченные тем, чтобы выделиться из своего окружения. Разрозненные, разнородные строения… "оторванные" от земли без соблюдения каких-либо правил взаимоотношений» [7]. В таком описании легко узнается любой курортный поселок Краснодарского края, который также, как и описанные Боэри места, относится к глобальному югу.

Традиционной оптике архитектора-демиурга, «зенитному» подходу, который подразумевает взгляд сверху, Боэри противопоставляет метод «эклектического атласа» [8]. Он имеет достаточно свободный формат, основанный на процедуре «взятия проб» (sampling), когда в ходе исследования урбанизированного ландшафта из него выбираются отдельные места или объекты, с которыми связываются более глобальные процессы. Такое зумирование обеспечивает взгляд сбоку, который является одновременно и близким, и отстраненным, что, например, не свойственно многим художественным исследованиям, исповедующим взгляд изнутри.

Схожим образом это исследование — методом взятия проб — выявляет базовые тренды и лейтмотивы, во многом определившие развитие архитектуры на территории Таманского полуострова и Анапы на протяжении всей их истории, изымая из контекста порой самые очевидные кейсы. Избранный метод взятия проб с помощью символического бурения культурного слоя отвечает не на вопросительную триаду «Что? Где? Когда?», а скорее на вопросы «Что?» и «Каким образом?», потому что в фокусе работы находится отслеживание повторяющихся процессов. Вопрос «Где?» в нашем случае риторический. Однако внимательный читатель может его переиначить, спросив, почему Анапа идет в связке с Таманским полуостровом, ведь географы относят Анапу к полуострову Абрау. Действительно, есть очень много «за» и «против» такой связки. В ее защиту можно сказать, что раньше Горгиппия входила в азиатскую часть Боспорского царства, столицей которой была Фанагория, а сейчас, например, вокзал и аэропорт Анапы являются основным транспортным хабом Темрюкского района. Но честный ответ звучит иначе: автор настоящего текста не знал, что Анапа находится на другом полуострове, однако в ходе исследования выявил больше сходств, нежели отличий, между этими двумя местами.

Возвращаясь к практике эклектических атласов, стоит отметить, что, как правило, результатами исследований, заключенных в подобный формат, являются не просто публикации, а выставки, инсталляции или иные формы экспонирования. В каком-то смысле подобным результатом стала выставка «Таманский декамерон», открывшаяся в Фонде искусства «Голубицкое» в декабре 2020 года, где мы с ее сокуратором Николаем Смирновым попытались средствами альтернативного краеведения показать образ территории в трех агрегатных состояниях: твердом, жидком и газообразном [9].
Вид экспозиции выставки «Таманский декамерон» в Фонде искусства «Голубицкое». 2020. Кураторы: Сергей Куликов и Николай Смирнов. Фото: Иван Ерофеев
Амбивалентность образа территории
Первое — поверхностное — изучение реестра памятников культурного наследия Таманского полуострова и Анапы [10] поражает прежде всего тем, что большую его часть составляют курганные захоронения и братские могилы Великой отечественной войны. Апофеозом такого сочетания можно назвать могилу летчика-героя Второй мировой Николая Калинина, который похоронен на вершине группы античных курганов прямо напротив винодельни «Поместье Голубицкое». Выбор места скорее всего был интуитивным, потому что раскопки этой курганной группы из шести захоронений (четыре относятся к эпохе средней бронзы, одно — к периоду эллинизма и еще одно — к раннему Средневековью) произошли лишь в 2008 году. В свою очередь в Анапе вдоль любимого туристами Высокого берега и в окружении престижной недвижимости протянулось старое кладбище, расположенное на месте древнего погоста, что позволяет считать Анапу некрополем-курортом, где мир мертвых плотно соседствует с миром живых.
Карта «Курганы Таманского полуострова». Cоставитель М. Ю. Паромов
Фрагмент интерактивной карты мемориальных объектов Краснодарского края, где отмечены памятники и братские захоронения времен Великой отечественной войны. Источник
Античные описания Боспора Киммерийского периода Греческой архаики (VIII–VII в. до н. э.) основаны на космологических представлениях древних греков о том, что нынешние Черное и следующее за ним Азовское море являются частью Океана, неуправляемой стихии, которая в свою очередь является частью бесконечного Хаоса. У Гомера океан безначален, он окружает землю и моря, не смешиваясь с последними [11]. Океан и Хаос противопоставляются мировому порядку, или Космосу. Таким образом, Боспор Киммерийский представлял собой некий «фронтир», границу между Хаосом и Космосом, «край света», портал в неизведанное неуправляемое бесконечное.

Согласно XI песне «Одиссеи», на Таманском полуострове расположен вход в преисподнюю. Именно сюда отправляется главный герой, чтобы пообщаться с душами умерших и узнать у Тересия, как попасть обратно домой на Итаку [12]. Если в христианской традиции рай и ад пространственно и иерархически разнесены по вертикали, то Гомер помещает Тартар (место мучений Сизифа и Тантала) и Элизиум (Острова блаженных) на одну плоскость, придавая некую амбивалентность этому пространству.
Боспор Киммерийский на карте дорог Римской империи первых веков н. э. Полоска воды вверху — Азовское море, внизу по центру — Мраморное море, пролив Босфор и Константинополь. (Tabula Peutingeriana, фрагмент)
Ландшафт Таманского полуострова в большой степени сформировался благодаря деятельности грязевых вулканов (черноморские казаки со свойственным им простодушием стали обозначать их словом «блевака»), которых насчитывается на Тамани и Северо-Западном Кавказе не менее пятидесяти [13]. В представлениях древних греков жерла таких вулканов представляли собой вход в подземный мир, царство Аида. К подобному месту и направляется Одиссей в поэме Гомера. Именно поэтому исследователи связывают строительство храмов, посвященных Деметре [14] и другим божествам, рядом с такими местами (например, вблизи Фанагории на Майской блеваке, или у горы Бориса и Глеба). Согласно мифу, Персефону, дочь Деметры, похитил Аид, и весной он ее отпускает из царства мертвых, а осенью она возвращается [15].
Иоганн Георг Хильтеншпергер. Одиссей в Царстве мертвых. 1845–1848. Настенная панель. Государственный Эрмитаж. Слева вверху: Аид и Персефона
Фундамент храма Деметры (VI–V в. до н .э.) у поселка Вестник Анапского района. Источник: archae.ru
План храма Артемиды-Агротеры (IV в. до н. э.) на горе Бориса и Глеба. Источник: К. К. Герц. Археологическая топография Таманского полуострова. 1870
Если взгляд античных авторов следует с юга на север, то отечественные авторы Нового и Новейшего времени смотрят наоборот. Эти взгляды накладываются друг на друга и преломляются на Таманском полуострове.

Мрачное описание Тамани дает в «Герое нашего времени» Лермонтов как «нечистого», инфернального места. Здесь тоже присутствует тема фронтира и встречи с потусторонним миром. Свое описание он насыщает романтическими образами, в нем фигурируют Ундина, некий загадочный зрячий слепой, парус в волнующемся море, а пролив становится границей между мирами [16].
Схематический разрез грязевого вулкана. Источник: Уникальные геологические объекты Северо-Западного Кавказа. Составители: Е. Ю. Барабошкин, Н. А. Бондаренко, Т. В.Любимова. 2012
Расположение грязевых вулканов на Таманском полуострове. Источник: Уникальные геологические объекты Северо-Западного Кавказа. Составители: Е. Ю. Барабошкин, Н. А. Бондаренко, Т. В.Любимова. 2012
После присоединения Таманского полуострова, Кубани и Закубанья к Российской империи в конце XVIII — начале XIX века их образ в народной культуре начинает обретать черты своего рода земли обетованной, безмятежного края, где царит изобилие. Этот образ стал особенно развиваться после присоединения Анапы, когда Николай I в 1832 году объявил что-то вроде налоговой амнистии, подписав указ, разрешающий селиться в Закубанье всем желающим с дарованием им свободы от податей и повинностей [17]. Один из персонажей пьесы Антона Чехова «На большой дороге», фабричный Федя, описывал так эти места: «В Кубань? Ей-богу? Славные места! Такой, братцы, край, что и во сне не увидишь, хоть три года спи! Приволье! Сказывают, птицы этой самой, дичи, зверья всякого и — боже ты мой! Трава круглый год растет, народ — душа в душу, земли — девать некуда! Начальство, сказывают... мне намедни один солдатик сказывал... дает по сто десятин на рыло. Счастье, побей меня бог!» [18]

А уже в XX веке схожую мифологему визуализирует Иван Пырьев, изображая в фильме «Кубанские казаки» (1949) бутафорское изобилие во время послевоенного дефицита. Сейчас образ Кубани как рога изобилия активно эксплуатируется в маркетинговых целях и стал основой бренда региона, наиболее емко его выражает слоган
«Если есть на свете рай, это — Краснодарский край!»
MC Pupoc. Рай на земле. Кадры из клипа
Региону — за исключением короткого периода в истории Боспорского царства — никогда не была свойственна столичность, здесь всегда проходила граница между разными мирами и цивилизациями. В своей поздней статье «Конвергенция, мирное сосуществование» Андрей Сахаров рассуждает о том, что, благодаря эффекту конвергенции, находящиеся по разные стороны «железного занавеса» — своеобразного «фронтира» — враждующие системы начинают приобретать черты друг друга [19]. Специфическое единство противоположностей свойственно и образу рассматриваемой территории, восприятие которой также амбивалентно.
Тмутараканский камень. Reuse VS Upcycling
В одном из залов Эрмитажа экспонируется видавшая виды мраморная плита с надписью на древнеславянском «Вълѣто ҂ѕф҃ѻѕ индикта ѕ҃ глѣбъ князь мѣрилъ мо по ледꙋ ѿ тъмꙋтороканѧ до кърчева ҂і҃ и ҂д҃ сѧже». Эта более чем скромная по содержанию надпись, отмечающая, что в 1068 году князь Глеб мерил море по льду между Тмутараканью (Таманью) и Корчевом (Керчью), является самым знаменитым памятником русской эпиграфики, которому посвящено более 60 научных трудов и споры о подлинности которого продолжались полтора столетия.
Тмутараканский камень в экспозиции Государственного Эрмитажа. Источник: Государственный Эрмитаж
Камень со сложной судьбой был обнаружен между 1787 и 1790 годом солдатами перевозной команды во время реконструкции таманской цитадели после ухода оттуда турецкого гарнизона. Солдаты приспособили камень в качестве порога казармы, которая находилась недалеко от ныне существующего турецкого фонтана в Тамани. Приключения Тмутараканского камня начинаются в 1792 году, когда на него обратил внимание командир 1-го Днепровского егерьского батальона секунд-майор Христофор Розенберг, который доложил своему начальнику бригадиру Пустошкину о находке камня «с подписью деяний князя Глеба». Спустя полтора года об обретении камня Екатерине II доложил граф Алексей Мусин-Пушкин, президент Академии художеств и страстный собиратель древних манускриптов (в его собрании хранился подлинник «Слова о полку Игореве»). Находка произвела фурор. Во-первых, она оправдывала притязания Российской империи на новые территории, во-вторых, появлялся ответ на вопрос, где находится Тмутаракань, которую исследователи искали на обширной территории от Киева до Астрахани, а в-третьих, у России появлялась своя «античность», подтвержденная материальным памятником.

Тут же появились камнескептики, которые сочли его политически мотивированной подделкой. Тем не менее Екатерина II распорядилась соорудить на месте обретения камня, у турецкого фонтана, надлежащее ограждение и навес, а также поставить почетный караул. В 1795 году камень перенесли на территорию церкви Покрова в сад, оставшийся от османских времен. Там неоднократно совершались попытки воздвигнуть монумент Тмутараканскому камню, с этой целью на территории церкви были собраны различные античные обломки. Самая известная из этих попыток была предпринята архитектором Николаем Львовым в 1803 году. Он обнаружил камень во дворе среди античного строительного мусора и решил собрать из обломков композицию внутри церкви. Предполагалось, что камень будет стоять на двух перевернутых капителях, между ними должен был размещаться обломок колонны с мемориальной надписью о камне. А сверху предполагалось поставить блок с греческой надписью и барельефами. Венчать композицию должен был античный торс. И хотя смерть помешала Львову реализовать свой замысел, проект монумента был увековечен на фронтисписе книги Алексея Оленина «Письмо к графу Алексею Ивановичу Мусину-Пушкину о камне Тмутараканском, найденном на острове Тамане в 1792-м году» [20].
Проект монумента архитектора Николая Львова на фронтисписе книги Алексея Оленина «Письмо к графу Ал. Ив. Мусину-Пушкину. О камне Тмутараканском, найденном на острове Тамани в 1792-м году». 1806
Сразу после обнаружения камень стал объектом пилигримажа как скептиков, так и сторонников его подлинности. Один из них, знакомый Александра Пушкина, литератор Гавриил Гераков, так описал свою встречу с камнем в 1820 году: «Не столько весел бывает избалованный ребенок, получа желаемые игрушки, сколько я был рад — увидя камень… Подошед к сему камню, я обнимал оный как старого, но невиденного мною знакомца» [21].

Как считают историки [22], камень — фрагмент античного здания — был установлен князем Глебом дольменным способом, то есть на другие камни, чтобы обозначить место кратчайшей переправы через пролив. Имел место своеобразный акт апсайклинга [23], когда обломок мрамора получил новую символическую функцию. Приспособление же камня солдатами в качестве порога было классическим «повторным использованием» (reuse) объекта. Благодаря императрице Екатерине II случился рецидив апсайклинга. Случай, безусловно, беспрецедентный: благодаря упомянутому выше острому дефициту строительных материалов подобные антики на протяжении веков ждал перманентный «реюз». Своеобразным памятником таманскому «реюзу» стал раннесредневековый ряж, обнаруженный во время подводных исследований Фанагории в 2007 году, — портовое сооружение, которое обычно служит пристанью или набережной и представляет собой сруб, заполненный камнями. В нашем случае вместо камней оказались осколки антаблемента, обломки статуй, античные надгробия, среди которых был обнаружен фрагмент могильного комплекса Гипсикратии, наложницы царя Митридата Евпатора, который в данный момент хранится в Таманском историко-археологическом музее [24].
Фрагменты античных зданий, надгробий и статуй в основании фанагорийского ряжа. Источник: Античное наследие Кубани. Т. 1. 2010
Раскрепощение мазанки
Мазанка — простейший тип жилища, распространенный в регионах Восточной Европы с теплым и умеренным климатом. Строится мазанка из любых подручных материалов — сырцового кирпича из глины, соломы и навоза, или плетеных веток, обмазанных глиной, и т. д. Основу несущей конструкции, как правило, составляет деревянный каркас, на котором сооружается четырехскатная или двускатная кровля из соломы. Стены обмазываются глиной и белятся.

В 1792 году Екатерина II пожаловала «остров Фанагорию» и земли на правом берегу Кубани «в вечное владение» запорожцам и казакам из центральных областей Украины. Это радикально изменило поселения Таманского полуострова, которые стали застраиваться украинскими мазанками.

Эта строительная технология была способна легко решить проблему дефицита стройматериалов, однако первые переселенцы с таковой не столкнулись. Бежавшие с османами обитатели этих районов оставили после себя руины, в том числе античные. Казаки использовали для строительства подручные материалы, в том числе и древние мраморы: «Саманные дома обычно строились из кирпича[-сырца] или камня "дикаря". Каменные фундаменты были характерны для жилых построек Тамани: "дикарь" добывался из развалин древних зданий и оборонительных сооружений» [25].
Хорошо известна история Фанагорийской крепости, которая была построена генералом Суворовым близ Тамани из мрамора, взятого на руинах античного города Фанагория, а затем, когда крепость утратила военное значение, казаки использовали его для строительства мазанок или просто пережигали на известь для побелки.
Как отмечают исследователи казачьей архитектуры [26], помимо традиционных центральноукраинских типов хаты на Тамани появилась мазанка-гибрид. Казаки апроприировали распространенный на полуострове при османах (XVI–XVIII века) тип саманного дома без потолочного перекрытия с двускатной кровлей.

В каком-то смысле мазанки предвосхитили здания, напечатанные на 3D-принтере, разработанные для инопланетных станций, когда одна и та же архитектурная морфология масштабируется и репродуцируется из подручного материала [27]. Постепенно с развитием городской культуры и строительных технологий мазанки начинают видоизменяться, сохраняя при этом традиционный силуэт. В первой половине XIX века на фасадах домов привилегированных казаков появляются ордерные элементы. В то же время не обошла стороной мазанки и эклектика, что выразилось прежде всего в декоративных элементах, например кровле крыльца, которая украшалась металлическими орнаментами и порой напоминала затейливый симбиоз богатого канделябра и головного убора божества из юго-восточной Азии, что резко контрастировало с аскетичным объемом хаты. Но настоящая эмансипация началась в постсоветский период. Смягчение строительных рестрикций и доступность строительных материалов сделали свое дело. Теперь повышается этажность, стены отливаются из бетона, собираются из силикатного кирпича и покрываются мозаиками. Мазанки обрастают пристройками, сами становятся, по сути, пристройками к отпочковавшимся от них особнякам, меняют функцию, превращаясь, например, в торговые точки, где фасад, выходящий на улицу, становится витриной. Тем не менее здания сохраняют свою специфическую архитектурную морфологию, все равно в них угадывается ДНК украинской мазанки.
Городские усадьбы в Тамани, Темрюке и Анапе; Музей М. Ю. Лермонтова в Тамани — реконструкция 1976 года усадьбы Ф. Мысника, где поэт останавливался в 1837 году. Фото: Станислава Изюмова, Сергей Куликов
Гибридные типологии
Механизмы гибридизации функций и типологий зданий наглядно демонстрируют культовые сооружения интересующего нас региона — Покровская церковь в Тамани и собор святого Онуфрия в Анапе, представляющие собой синкретический симбиоз типологий, иконографий и элементов из античной языческой, христианской и исламской систем культовой архитектуры.
Церковь Покрова Богородицы в Тамани (1793–1911) [28]
25 августа 1792 года в Тамани высадился первый отряд казаков Черноморского войска. Уже в 1793 году на средства войскового атамана начинается строительство церкви, которая стала таким образом первым общественным зданием на свежеприсоединенной территории. Руководил строительством полковник Антон Головатый, по инициативе которого в 1795 году на территорию церкви будет перенесен Тмутараканский камень. Изначально Головатый хотел построить деревянную церковь на каменном фундаменте, но передумал и построил каменную, вероятно, взяв материалы на руинах турецкой крепости. Место для строительства было выбрано в оставшемся от османов саду (согласно одному из свидетельств — на фундаментах бывшей мечети, что опровергается некоторыми исследователями). В ходе Крымской войны церковь была разорена, ее изначальный облик известен лишь по описаниям. По мнению археолога Александра Бертье-Дельгада, первое здание церкви было каменным, прямоугольным в плане, перекрытым навесом на деревянных столбах. В 1860-х годах здание восстановили, придав плану крестообразный вид. В 1911 году церковь решили реставрировать с целью вернуть ей исторический облик, проект был составлен архитектором Иваном Мальгребом. По мотивам описаний первоначального здания он возвел вместо деревянных столбов дорические колонны из бетона. В итоге получился гибрид базилики и древнегреческого периптера, портик которого изгибается вокруг алтарной части. На базилику намекает иерархия портиков, где центральный возвышается над боковыми, которые имитируют нефы.
Церковь Покрова Богородицы в Тамани. 1793 (реконструирована в 1911).
Фото: Shutterstock.com
Храм Зевса в Олимпии. 472–469 гг. до н. э. Архитектор Либон, Анализ композиции фасада и плана здания. Источник: Б. П. Михайнова. Витрувий и Эллада. Основы античной теории архитектуры. М. 1967
Собор святого Онуфрия Великого в Анапе (1837–1874)
В 1829 году вскоре после взятия Анапы русскими войсками в здании городской мечети была устроена временная церковь. Здание пострадало при штурме, местами было разбито ядрами, и в 1830 году командующий русскими войсками на Кавказе генерал Паскевич ходатайствует о приспособлении здания под нужды церкви за неимением более подходящего строения. В отличие от православных храмов, ориентированных на Восток, здание мечети ориентируется на Мекку. Например, мечеть Сулеймание в Стамбуле ориентирована на юго-восток [29]. В случае с этой мечетью православным верующим в каком-то смысле повезло: Мекка находится к югу от Анапы, поэтому удалось избегнуть радикальных строительных мероприятий, достаточно было пристроить алтарную часть с восточной стороны и построить новые перекрытия с куполом. Новая церковь открылась в 1837 году, на освящении побывал сам Николай I. Но уже в 1855 году в результате проигранной им Крымской войны здание было полностью разрушено флотом союзников. В 1874 году на фундаментах мечети было возведено ныне существующее здание собора.
Фасад, разрез и план собора святого Онуфрия после перестройки османской мечети
3D-реконструкция Александра Демидова.
Здание с розовым фасадом — собор 1837 года постройки.
Здание с зеленым фасадом — собор после реконструкции в 1874 году.
Источник
Мечеть Сулеймание Джами, Стамбул. XVI век. План. Источник: Н. Халита. Мечеть и ее архитектура. 1994
Инобытие 1. Виртуальная античность
Археолог и историк Владимир Блаватский (1899–1980) был одним из пионеров научной реконструкции зданий по архитектурным фрагментам. Сохранившийся архитектурный фрагмент, например обломок антаблемента, сопоставлялся с сохранившимся фундаментом здания и по пропорциям восстанавливался его приблизительный облик, а затем результаты реконструкции сравнивались с сохранившимися памятниками и их описаниями в письменных источниках [30]. (Стоит отметить, что эту задачу облегчало наличие у древних греков и римлян системы архитектурных ордеров, законы применения которой подробно описаны в сохранившейся теоретической литературе, прежде всего в трактате Марка Витрувия Поллиона «Десять книг об архитектуре» (I в. до н. э.).)
Реконструкция фасада здания ионического ордера на основе фрагментов антаблемента. Источник: Горгиппия I. Материалы Анапской археологической экспедиции. 1980
С годами принципы такой реконструкции не изменились, но сейчас в этом процессе задействованы компьютерные системы автоматизированного проектирования (CAD/САПР) и информационного моделирования (ВIМ), программы фотограмметрической обработки, аппараты лазерного сканирования и др. В современной архитектурной практике подобные инструменты также применяются при проектировании сложных параметрических зданий и целых городских экосистем.

В виртуальной археологии архитектор, наоборот, чаще идет от сложного (хаотического на вид набора следов и фрагментов) к простому, восстанавливая с помощью этих программ простейшие сооружения типа сараев и иных хозяйственных построек. Другой подход — оцифровка существующих аналоговых реконструкций. Все это чем-то напоминает процесс клонирования на основе фрагмента генетического материала, при том что подлинность результатов может оказаться достаточно умозрительной. Еще в доцифровую эпоху специалисты отмечали, что, например, при реконструкции горгиппийского дорического здания, опираясь на данные Витрувия, «построения усложняются тем обстоятельством, что Витрувий, желая модернизировать дорический ордер, видимо, представил в своем труде "правильный и безошибочный стиль", соответствующий его собственным представлениям, а не реальному положению вещей» [31].

В случае с реконструкцией исторической городской ткани дело обстоит гораздо сложнее. Современная застройка над культурными слоями, как правило, не позволяет получить полноценное представление о топографии, структуре и даже размерах древнего города. Изначально при такой реконструкции использовались данные археологии, картографии, топографической и аэрофотосъемки. С появлением цифровых технологий процесс от реконструкции постепенно переходит к воссозданию и дальше к симуляции [32] реальности.
Парадоксально, но похвальное стремление воспроизвести античную реальность с помощью новых технологий максимально схожим образом делает достоверность подобного воспроизведения все более иллюзорной.
Одним из первых, а возможно даже первым опытом такого рода в России было создание в 2013 году интерактивной многоуровневой цифровой модели полуострова Абрау (abrau-antiqua.ru) со слоями, относящимися к эпохе эллинизма и раннеримскому времени [33], над которой работала команда специалистов в области истории, археологии, компьютерных технологий и архитектуры. Следующим проектом этой группы стало виртуальное воссоздание в 2018 году трех культурных слоев античной Горгиппии (gorgippia-antiqua.ru): архаического, эллинистического и раннеримского периодов.

Античный город был воссоздан на платформе Lumion, которая обычно используется архитекторами для демонстрации приближенных к реальности рендеров. Слой каждой эпохи воссоздавался в четыре этапа [34].
Вид на жилое домовладение земляночного типа со стороны двора эпохи архаики в программе Lumion 8. Источник: Историческая информатика. № 3. 2018
Вид на центральный храм города, административные и жилые здания Горгиппии эпохи архаики в программе Lumion 8. Источник: Историческая информатика. № 3. 2018
Вид на городскую застройку Горгиппии эпохи архаики. Источник: Историческая информатика. № 3. 2018
Первый этап — создание топоосновы, 3D-модели рельефа местности. В разные слои программы были загружены карты XVIII–XX веков, аэрофотосъемка люфтваффе 1944 года, снимки из космоса, сделанные компаниями Yandex и Google. Полученный результат был скорректирован с учетом допущений относительно уровня моря и контура береговой линии две тысячи лет назад. Полученный рельеф был раскрашен растительным покровом, в палитре учитывались данные спутниковой съемки и подборка наиболее распространенных видов растений.

По имеющимся археологическим данным была установлена граница и планировочная структура Горгиппии. Центр города находился в районе Греческого переулка Анапы, а на основе выявленных с помощью спутника древних дорог было сделано предположение об устройстве улично-дорожной сети. После чего город был обнесен виртуальными рвом, валом и стенами.

А дальше начинается магия: «В начале в рабочую среду импортировалось изображение графической реконструкции или чертежи зданий-аналогов из Ольвии и Пантикапея» [35]. Прототипы были взяты из книги Сергея Крыжицкого «Архитектура античных государств Северного Причерноморья», где приводятся подробные аналоговые реконструкции зданий. Центр цифровой Горгиппии также оказался «привозным»: его прототипами стали модели храма Аполлона Дельфиния в Ольвии (реконструкция Александра Карасёва и Игоря Пичикяна) и сокровищницы в Пантикапее (реконструкция Игоря Пичикяна).

Известно, что в архаическом центре (теменосе) стояла статуя богини. Восстановить утраченный памятник также оказалось по плечу авторам проекта: «Для воспроизведения отсутствующей в цифровом формате статуи богини Кибелы для теменоса Горгиппии времен архаики была отснята терракотовая статуэтка из собрания Анапского археологического музея и обработана в программе создания цифровых скульптур Skulptis Alpha 6. По аналогии с другими греческими скульптурами богов, наиболее близкими по времени, рост был задан около двух метров. Для скульптуры Кибелы был сооружен постамент. На созданную 3D-модель была спроецирована текстура мрамора в программе Lumion 8» [36].
3D-модель статуэтки богини Кибелы из фондов Анапского археологического музея в программе Skulptis Alpha 6 до этапа наложения материала. Источник: Историческая информатика. № 3. 2018
Прогресс не стоит на месте, следующий уровень — создание симуляторов античности и других эпох в образовательных целях (в англосаксонской терминологии это называется serious games). Есть даже разработки на основе интерфейса мозг-компьютер (BCI) [37]. Исследования показали, что представление предмета в форме компьютерных игр улучшают концентрацию и уровень внимания игроков, что «способствует сохранению информации как таковой и повышает мотивацию учащихся, тем самым улучшая учебный процесс» [38]. BCI-симуляторы стоят в одном ряду с виртуальными тренажерами для различных видов вооружения и системами управления боевыми дронами.

Как правило, виртуальная среда, основанная на научных 3D-реконструкциях архитектуры, заселяется стаффажными персонажами, имитирующими различные поведенческие модели: «Толпы используются в виртуальных мирах для различных целей, таких как оживление и погружение в историческую реконструкцию/мир или для имитации поведения людей в различных сценариях» [39]. Одна из самых известных «серьезных игр» — RomaNova — разворачивается в пространстве, разработанном проектом Rome Reborn, которое представляет собой реконструкцию тридцати квадратных километров Древнего Рима по состоянию на 340 г. н. э. Игра рассчитана на детей 11–14 лет, которые изучают историю через взаимодействие со множеством аватаров. При этом пользователь имеет свой собственный аватар, который необходимо обучить с помощью беспроводной нейрогарнитуры, чтобы он умел имитировать уникальные мимику и жесты игрока.
Виртуальная реконструкция Древнего Рима Rome Reborne. Источник: 18th International Conference on Virtual Systems and Multimedia (VSMM). 2012
Такие системы, как Roma Nova, могут моделировать ретроактивные прогнозы, прорабатывая альтернативные сценарии истории. Они востребованы индустрией коммерческих игр, где, оказавшись среди реалистичных цифровых декораций, можно реализовать — или симулировать — самый безумный исторический сюжет.

Слово «симулякр» возникло в философском вокабуляре после перевода текстов Платона на латынь, с которой оно буквально переводится как «изображение», «воспроизведение», «копия», «имитация» [40]. В философии Платона любой материальный предмет является «тенью» его онтологической сущности (идеи), соответственно «тень тени» — это «симулякр», то есть некое воспроизведение этого предмета. Причудливым образом развитие научной реконструкции античных зданий повторило эволюцию симулякра от платоновской онтологии до постмодернистской трактовки Жана Бодрийяра [41]. Бодрийяр вводит классификацию симулякров, которая делятся на четыре ступени: 1) отражение базовой реальности (например, фотография); 2) искажение и маскировка реальности; 3) подлог реальности и сокрытие ее отсутствия; 4) полная утрата связи с реальностью. Виртуальная Горгиппия в данный момент дрейфует от второй к третьей ступени.
Тестирование аватара пользователя игры Roma Nova. Источник: 18th International Conference on Virtual Systems and Multimedia (VSMM). 2012
Римляне, сгенерированные игрой Roma Nova. Источник: 18th International Conference on Virtual Systems and Multimedia (VSMM). 2012
Встреча игрока с античным персонажем. Источник: 18th International Conference on Virtual Systems and Multimedia (VSMM). 2012
Инобытие 2. Биополитика рая
После окончания Кавказской войны во второй половине XIX века интересующая нас территория впервые за долгое время стала не приграничной зоной, а внутренней периферией огромной империи. Это обстоятельство наложилось на ряд глобальных трендов — таких как развитие и демократизация туризма, зарождение массового спортивного и курортного движения, которое переставало носить характер элитистских поездок «на воды», а стало обнаруживать в себе потенциал общедоступной индустрии.

В этот период Кубанская область делилась на семь «отделов». Таманский «отдел» простирался от станицы Ильской вблизи Екатеринодара (ныне Краснодар) до Анапы и включал в себя Таманский полуостров. Его столица первоначально была в Темрюке, а затем в станице Славянская (ныне — Славянск). Первым демократичным курортным учреждением региона можно считать войсковую грязелечебницу у горы Гнилая в Темрюке, которая появилась в середине XIX века (первое упоминание — 1868 год) [42]. Она состояла из четырех зданий, приспособленных под проживание и лечение пациентов, а также хранение их вещей. Идея открыть грязелечебницу появилась после того, как по инициативе местной управы грязь из вулкана проверили на наличие лечебных свойств в фармацевтической лаборатории Харьковского университета. Вскоре кубанское казачье войско передало ее городу. Параллельно в станице Голубицкая в конце XIX века появился и до сих пор существует стихийный курорт вокруг Грязевого озера, которое является ничем иным, как жерлом вулкана. Изначально грязевые ванны принимали и местные жители, и приезжие, однако для последних здесь отсутствовала какая-либо инфраструктура, в том числе медицинская, а транспортная доступность оставляла желать лучшего.

Историю Анапы в качестве здравницы можно отсчитывать с лета 1899 года, когда молодой врач Владимир Будзинский со своим другом, учителем Борисом Краевским, устроили в городском саду гимнастические игры для детей [43]. В следующим году энергичный доктор обратился в городскую управу с просьбой выделить ему участок под строительство водо- и грязелечебницы. Ходатайство не было удовлетворено, что Будзинского не остановило: он взял ссуду в Харьковском земельном банке и купил участок на Высоком берегу, где год спустя появилось здание первой санатории в Анапе (санатория «Береговая», ныне — «Маяк»), спроектированное архитектором из Харькова Михаилом Ловцовым в модном тогда мавританском стиле (на сегодняшний день от комплекса сохранились две постройки).
Здание водогрязелечебницы санатории «Береговая» доктора В. А. Будзинского. Источник
Заведение было рассчитано на единовременное принятие 50 грязевых ванн. В 1909 году была открыта санатория «Бимлюк», рассчитанная на детей — пляж в Песках был мелководный. Это определило вектор развития Анапы в качестве детского курорта. Последним такого рода учреждением, построенным перед Первой мировой войной, стала санатория «Лучезарная» в Семигорье (1912), также открытая по инициативе доктора Будзинского, который по совместительству работал городским врачом.

По данным профессора Владимира Штанге, до октябрьского переворота на 36 российских курортах было обустроено порядка 3000 коек для лечения отдыхающих [44]. В советское время это цифры были увеличены в разы: к 1925 году уже только в Крыму функционировали 49 курортов на 26 500 коек, а в 1948 году в санаториях отдыхало более 2 000 000 человек ежегодно [45].

Главным теоретиком массовой курортизации стал первый нарком здравоохранения Николай Семашко. В 1921 году на 1-м Всероссийском съезде по курортному делу он заявил, что курорты должны стать «ремонтными мастерскими здоровья рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции» [46]. Советское государство в своей биополитике и биоинженерии стремилось к созданию своеобразного коллективного тела советского народа. Наиболее выразительным в этом смысле явлением были сталинские парады физкультурников на Красной площади.
Коллективным был не только труд, но и отдых, при этом воспринимался он в том числе и как способ повышения производительности труда.
Еще до революции доктор Будзинский, теоретизируя о сути «правильного» отдыха, различал гедонистический отдых условно здоровых людей и лечебный отдых условно больных [47] (последний должен был быть основан на размеренном режиме, сочетающем лечебные процедуры, «мертвый час» и некий духовный отдых). На другом съезде по курортному делу нарком Семашко гиперболизировал эту идею, заявив, что «во всех областях курортного дела должна быть неослабно проведена медицинская диктатура» [48].

Советский санаторий в 1920-е годы превращается в режимное учреждение: «условно отдыхающие» не могут покидать территорию объекта [49], вводятся обязательные занятия гимнастикой, в некоторых случаях — трудотерапия [50]; рассматривались даже планы создания трудовых колоний на курортах [51], а излишек «свободного времени, которое имеется у лечащихся на курортах», предполагалось «использовать в целях культурно-просветительного и политического воспитания» [52], занявшего место ненавязчивого духовного отдыха по доктору Будзинскому.

Под нужды советских лечебно-курортных учреждений изымались старорежимные санатории и бывшие резиденции свергнутого класса. В частности, десятки частных особняков были реквизированы в Анапе. Первые трудящиеся, особенно крестьяне, за неимением релевантного опыта описывали свое пребывание там как посещение рая, что несколько не укладывалось в концепцию воспитания «нового человека». В конце 1920-х, в период расцвета конструктивизма и прочих функционалистских направлений в архитектуре, появляются первые здания уже самостоятельных советских санаториев. К сожалению, появляются они не на Тамани и не в Анапе. Блестящие образцы сохранились, например, в Барвихе (санаторий «Сосны», архитектор Борис Иофан) или в Кисловодске (санаторий Наркомтяжпрома, архитектор Моисей Гинзбург). В соответствии с функционалистской эстетикой они напоминают не дворцы, а скорее фабрики — фабрики здоровья.
Борис Иофан и др. Санаторий «Сосны», Барвиха. 1935. Современное состояние. Источник
Моисей Гинсбург и др. Санаторий им. Орджоникидзе, Кисловодск. 1935–1937). Источник
После 1932 года, в период борьбы с формализмом, отношение к санаторно-курортному лечению поменялось. «Архитектурный образ советских санаториев и домов отдыха должен быть выражен в формах, вызывающих бодрые, жизнеутверждающие эмоции, повышающие способность организма преодолевать недуги и усталость», — писал Анатолий Самойлов в книге «Санатории и дома отдыха» (1948), представляющей лучшие сталинские образцы такого рода проектов. Разумеется, образ больницы вряд ли способен породить жизнеутверждающие эмоции, поэтому дворцовые формы возвращаются, но уже в новом прочтении. Санатории 1930–1950-х годов становятся квинтэссенцией социалистического реализма, его новым измерением. Трудящийся, оказавшись в них на две недели, попадает в «светлое будущее» социалистической реальности. Если в 1920-е, чтобы попасть в санаторий, трудящемуся требовалось иметь две справки — медицинскую и справку о социальном происхождении, то теперь отдых в санатории становится привилегией достойных — ударников и передовиков. При этом возникла еще и внутренняя иерархия: «особую группу составляют санатории, предназначенные для обслуживания больных, имеющих особые заслуги перед Родиной: ученых, деятелей искусств, мастеров-стахановцев и видных советских и партийных работников. Жилой комплекс в таких санаториях должен удовлетворять особым повышенным требованиям» [53]. Именно они достойны первыми войти в «светлое будущее» [54] повышенной комфортности.
И. С. Кузнецов. Санаторий Министерства угольной промышленности Западных районов, Сочи. 1936
В эпоху оттепели, на волне развенчания культа личности и борьбы с архитектурными излишествами, санатории вновь становятся похожими на медицинские учреждения. В Анапе к таким сооружениям можно отнести сильно перестроенные в постсоветское время корпуса санаториев «Бимлюк» и «Мотылек». В 1967 году, на излете оттепели, в Москве был основан проектно-исследовательский институт «Союзкурортпроект», предназначенный для архитектурного обслуживания отрасли. В нем появляются проекты зданий, напоминающих летающие тарелки, футуристические замки и прочую экзотику. В Анапе есть блестящий образец такого курортного брутализма — корпус «Парус» санатория им. В. И. Ленина (ныне — «Малая бухта»), спроектированный в 1977 году архитектором Владимиром Бабаковым, которого из «Союзкурортпроекта» переманил в Анапу председатель местного территориального Совета курорта Владимир Аванесов [55].
Санаторий «Мотылек», Анапа. 1965. Источник
Владимир Бабаков. Корпус «Парус» санатория им. В. И.Ленина. 1977. Источник
Инобытие 3. Постмодернизм на отдыхе
В 1972 году в издательстве Массачусетского технологического института вышла книга Learning from Las Vegas: The Forgotten Symbolism of Architectural Form [56]. Книга стала результатом комплексного исследования города, проведенного группой студентов Школы искусств и архитектуры Йельского университета во главе с архитектором Робертом Вентури. Главным уроком, который преподала группе Вентури столица игорной индустрии, стало новое видение теории архитектуры. Группа пришла к ряду эпатажных выводов. Во-первых, архитектура зависит, если говорить о ее восприятии и проектировании, «от опыта прошлого и эмоциональных ассоциаций, эти символические и репрезентативные элементы могут часто противоречить форме, конструкции и программе, с которыми они сочетаются в одном и том же здании» [57]. Во-вторых, есть два принципиально различных типа зданий, где эти противоречия представлены по-разному: 1) «утка» (название дано в честь здания The Long Island Duckling в форме утки) где пространство, конструкция и программа подчинены символической форме; 2) «декорированный сарай», где организация пространства и конструкция служат программе здания, а декоративная часть существует сама по себе (это может быть и панель с логотипами перед входом в прямоугольный объем супермаркета, и общественный туалет в форме античного храма). Самое скандальное было в том, что «уткой» Вентури и его студенты называли архитектуру модернизма — за то, что она сознательно избегает орнаментов и других декоративных элементов в пользу общей выразительности формы и больше похожа на скульптуру (таким образом получается, что санаторный корпус «Парус» в Анапе — это типичная «утка»). А вот, например, казино или мегамолл более архитектурны, потому что их пространство организовано рационально и не зависит от символической формы. Эти утверждения звучали настолько беспардонно, что сразу обрели множество поклонников: так, например, появились книга Чарльза Дженкса «Язык архитектуры постмодернизма» [58] и одноименное движение.
Здание The Long Island Duckling, которое, по мнению Роберта Вентури, воплощает в себе все базовые принципы модернизма, прежде всего выразительность формы и отсутствие декоративных элементов. «Утка» была построена в 1931 году во Фландрии, штат Нью-Йорк, на Лонг-Айленде из бетона утиным фермером Мартином Маурером, изначально использовалось для продажи уток и утиных яиц. Источник: R. Venturi, D. S. Brown, S. Izenour. Learning from Las Vegas: the forgotten symbolism of architectural form. 1977
Одна из заправок сети Esso, согласно концепции Роберта Вентури, — один из образцов типологии «декорированный сарай», где символическая составляющая в виде вывески и функция разведены, что делает эту типологию более архитектурной, нежели модернистская «утка», которая ближе к скульптуре. Источник: R. Venturi, D. S. Brown, S. Izenour. Learning from Las Vegas: the forgotten symbolism of architectural form. 1977
Конечно, с Вентури можно поспорить, но это не входит в задачи данного текста, тем более что за 50 лет желающих и реализовавших это желание было предостаточно. Однако любопытно было бы предположить, чему бы его научили курорты Краснодарского края, где «утку» и «сарай» давно скрестили, получив множество разновидностей «уткосараев» и «сараеуток».

На смену унифицированной советской системе коллективного отдыха пришла массовая индустрия альтернативных впечатлений, которая всеми доступными средствами пытается погрузить обывателя в инобытие на время отпущенного ему отпуска. Из своей обыденной реальности отпускник на курорте врывается в потусторонний мир. Он попадает в пространство, которое душит его широтой ассортимента разных имитационных типологий: храмовые комплексы в Карнаке, «домики бобра», парки Юрского периода, парфеноны, планеты обезьян, избушки Бабы-яги, пещеры Али-Бабы…
Контактный зоопарк «Дом енота», Анапа. Фото: Сергей Куликов
Экзотик-парк, станица Голубицкая. Источник: anapacity.com
Лифтовый павильон в виде периптера для спуска к морю, Малая бухта, Анапа. Фото: Сергей Куликов
Торговый центр «Пирамида», станица Сенная. Источник: Wikimapia
Чайхана «Али-Баба», Анапа. Фото: Игорь и Ольга Улько
Кафе «Элина», Анапа. Фото: Сергей Куликов
Фантастические существа на фоне мазанки. Фото: Станислава Изюмова
Памятник белой шляпе, Анапа. Фото: Сергей Куликов
Здесь уместно вспомнить неосуществившийся проект 1936 года: киноград, или Советский Голливуд, для строительства которого была выбрана местность рядом с Анапой. Общая площадь социалистической фабрики грез должна была занимать 35 км2, под натуральные декорации отводилось 500 га, на которых должны были соседствовать Арктика, сталинская Москва, джунгли и прочие диковины [59], невозможные рядом в реальной жизни.

Для обозначения подобных мест Рем Колхас ввел термин «мусорное пространство» (junk space). Читая его одноименный программный текст, трудно отделаться от ощущения, что он тоже отдыхал на курортах Краснодарского края: «Стилистика мусорного пространства распределяется так: 13% Древнего Рима, 8% Баухауса, 7% (почти вровень) Диснея, 3% ар-нуво, от которого едва отстают индейцы майя… Мусорное пространство — как вещество, которое могло бы сконденсироваться в любой другой форме; это область поддельного, имитируемого порядка, царство текучих форм. Каждая конкретная его конфигурация так же случайна, как геометрия снежинки» [60].

Здесь больше нет никакой дихотомии, биполярности Вентури, сплошное гомогенное единство противоположностей, триумф конвергенции. Подобно жидкому Терминатору, пространство имитирует любую архитектурную форму по принципу «все включено». Нет никакой хронологии, все происходит одновременно. Солярис абсурда, где прорвало подсознательное, и оно одновременно извергло из своих недр все стили и образы за всю историю впечатлений. При этом парад архитектурных архетипов идет по схеме Вентури, есть тот самый «опыт прошлого» (всевозможные отсылки и специфическое курортное прочтение причерноморской античности), а есть «эмоциональные ассоциации» («Домик бобра» или «Парк Юрского периода»), отсутствуют лишь противоречия между ними.
Перманентный фронтир, или пространство фортификаций
«Я был захвачен целой серией культурных реминисценций: мастаба, этрусские гробницы, ацтекские постройки... как будто бы укрепление для легкой артиллерии идентифицировалось с погребальным культом, как будто бы Организация Тодта не желала в итоге создать ничего, кроме религиозного пространства», — написал философ и теоретик архитектуры Поль Верильо после того, как набрел летом 1958 года на заброшенный и заметенный песком немецкий бункер на Атлантическом валу [61]. Написанная по мотивам этой встречи книга «Бункер. Археология» (1966) дала новое прочтение этих на первый взгляд сугубо утилитарных фортификационных сооружений и представила их как на некий культурный феномен не только ушедшей эпохи, но и современности.

Атлантический вал, мегапроект Третьего рейха, строился с циклопическим размахом. Вал протянулся на 5000 километров в длину, от норвежской Арктики до побережья Бискайского залива. Однако при огромной длине он имел совсем небольшую глубину обороны — до 4 километров. Разработкой вала, который должен был прикрыть от морского десанта целый континент со стороны Атлантики, руководил рейхсминистр вооружения и глава строительной отрасли Фриц Тодт, которого после смерти в авиакатастрофе в 1942-м сменил архитектор Альберт Шпеер. Строительство, рассчитанное на восемь лет, началось в 1940 году.
Бункеры Атлантического вала. Фото: Поль Вирилио. Источник: P, Virilio. Bunker. Archaeology. 1994
Атлантический вал. Источник
Весной 1943 года на Кубани между Азовским и Черным морями в гораздо более сжатые сроки инженерами 17-й немецкой армии была возведена младшая сестра Атлантического вала — линия «Готенкопф» («Голова гота»), также известная как Голубая линия. Она имела гораздо более скромную длину, всего 113 километров, но сопоставимую с такими сооружениями, как линия Маннергейма (135 км) и линия Мажино (400 км). Линия «Готенкопф» была построена для обороны Кубанского плацдарма, на который с Кавказа отступила 17-я армия под командованием генерала Эрвина Енике. Она имела три полосы обороны глубиной до 60 километров. Внешняя полоса начиналась в Новороссийске на юге и заканчивалась в плавнях у Азовского моря восточнее Темрюка. Внутренняя линия имела конечными пунктами укрепленные районы вокруг Анапы и Темрюка: сегодня один из сохранившихся бункеров этого участка (всего их было 577) стал филиалом Темрюкского краеведческого музея. В отличие от Атлантического вала, в возведении которого были задействованы ресурсы всего рейха, при строительстве линии «Готенкопф» использовались подручные стройматериалы, а на строительство было согнано практически все местное население. Однако по эффективности линия значительно превзошла Атлантический вал, оборона которого посыпалась в первые дни открытия второго фронта: Голубая линия держалась полгода.
План «Голубой линии». Источник
Самым знаменитым фортификационным сооружением Тамани и Закубанья бесспорно является «крайне зловредная в политическом отношении» [62] турецкая крепость Анапа, которой русская армия не могла овладеть в течение 40 лет. При отступлении после нескольких попыток захвата крепости русские войска старались ее максимально разрушить, в свою очередь турки с такой же методичностью старались ее восстановить — в том числе, в эпоху наполеоновских войн, с помощью французских инженеров. В конце концов от крепости остались одни восточные ворота, которые в 1830-е, после окончательного взятия Анапы, стали называть русскими.
План турецкой крепости Анапа. Источник: anapatoday.com
Турецкая крепость Анапа. Реконструкция художника Юрия Ковальчука. Источник: anapacity.com
Русские ворота в Анапе. Источник: tripguide.ru
Если турки для контроля над границами опирались на крупные опорные пункты, то их северные оппоненты следовали другой тактике. В 1732 году в Российской империи было учреждено Главное управление артиллерии и фортификации. После обследования существующего крепостного фонда было решено отказаться от строительства отдельных крепостей и перейти к строительству пограничных крепостных линий, которые наследовали еще древнерусской традиции возведения засечных черт на границах. Всего в XVIII–XIX веках было возведено 37 таких линий, из них десять — на Кавказе, что было обусловлено расширением границ империи и прочими военно-политическими обстоятельствами. Помимо решения чисто военных и инженерно-фортификационных задач проекты таких линий должны были решать и задачи демографические: пограничные линии заселялись неким благонадежным контингентом, который мог совмещать воинскую службу с сельскохозяйственными работами [63], что явилось важнейшим инструментом колонизации новых территорий. Строительство Черноморской (кордонной) линии началось на Таманском полуострове в 1792 году, позже она была продолжена дальше на восток Кубанской линией. Как правило, гарнизоны таких крепостных линий составляли казаки, в случае Черноморской линии это были в массе своей запорожцы, переселенные на Таманский полуостров после ликвидации Сечи по распоряжению Екатерины II.
Карта Черноморской кордонной линии в 1847 году. Источник: Википедия
Черноморская кордонная линия [64] тянулась с запада на восток примерно на 400 верст [65] (с учетом извилин) вдоль реки Кубань, которая впадала тогда в Черное море через Кизилташский лиман южнее Тамани. Фактически это была граница с Османской империей, и линия предназначалась для защиты от набегов северокавказских горцев, которых тогда было принято называть черкесами. Линия была разделена на пять участков, укрепленных тремя видами фортификаций. Посты или кордоны представляли собой квадратный в плане опорный пункт, окруженный рвом и валом, иногда с редутами по углам. В 1830-е годы был построен 31 кордон. Гарнизон такого поста состоял из 50–200 пеших и конных казаков при двух-четырех орудиях. Между кордонами возводилось по три-пять так называемых пикетов с дозорной вышкой в центре и окруженных двойным плетнем с земляной засыпкой по периметру; гарнизон в них мог достигать 10 человек. На наиболее ответственных участках между кордонами устанавливались батареи, которые, как правило, состояли из одного орудия (которые казаки стали называть батарейками, что отразилось и на местной топонимике). Конечной точкой Черноморской линии на востоке был кордон Изрядный источник в 30 верстах восточнее Екатеринодара (Краснодара). У западной оконечности находилась ее самая знаменитая фортификация, Фанагорийская крепость, построить которую в 1792 году распорядился генерал-аншеф Александр Суворов, к тому моменту уже прославившийся взятием Измаила. Изначально планировалось разместить крепость у Кизилташского лимана при впадении Кубани в море, но в итоге крепость была построена в двух верстах к востоку от Тамани. Проект был составлен голландским инженером на русской службе генерал-майором Франсуа Полем де Воллантом и изначально включал в себя ров, палисад, одетые в камень три бастиона с равелинами [66] между ними. С севера в качестве естественной защиты крепости выступал высокий берег Таманского залива. Дороговизна строительства и недостаток стройматериалов привели к тому, что проект пришлось упростить и отказаться от каменной облицовки и равелинов. Как уже говорилось, для строительства крепости был использован камень с руин античной Фанагории, но называется она так по другой причине. В то время Тамань и поселок Сенной, рядом с которым расположена Фанагория, находились на острове, который назывался Фанагорийским. Изначально в крепости были возведены дом коменданта и казармы, к которым позже прибавились гауптвахта и лазарет. Крепость была достаточно важным административным центром, всякий проезжающий через Тамань должен был регистрироваться у коменданта. По этой причине в разное время там побывали Александр Пушкин, Александр Грибоедов и неоднократно Михаил Лермонтов. После взятия Анапы и создания Черноморской береговой линии в 1839 году крепость была упразднена и функционировала как госпиталь. Последний раз в деле она побывала в сентябре 1854 года, кода ее в ходе Крымской войны занял французский десант, после чего крепость, как и близлежащая Тамань, были разрушена. Возможно, именно после этого эпизода казаки из станицы Таманская и использовали ее как источник стройматериалов. Несмотря на это, крепость относительно неплохо сохранилась, о чем красноречиво свидетельствуют снимки из космоса.
Фанагорийская крепость. План и вид из космоса. Источник
В «Бункере» Верильо писал о фортификациях как о продолжении пейзажа. Линия «Готенкопф» и Черноморская линия появились как антропогенные ландшафтные препятствия на пути основных миграционных потоков, которые шли через эту территорию с юга на север и с востока на запад, обозначая собой своеобразное перекрестье двух фронтиров.
Мост как инструмент апроприации. Вместо заключения
История с Тмутараканским камнем говорит о том, что Керченский пролив не всегда пересекали вплавь, по крайней мере, зимой. В XI веке, а по свидетельству античных источников [67] гораздо раньше, пролив периодически замерзал. Зачем князь Глеб Святославович измерял его ширину, перемещаясь по льду, достоверно неизвестно, но можно предположить, что установка подобного знака была актом политическим. Подобным образом по пути следования Екатерины II в свежеприсоединенный Крым через каждые 10 верст были установлены памятные знаки (замыкающий знак до сих пор стоит в Севастополе). Так называемая Екатерининская миля, с одной стороны, показывала протяженность империи от столицы до южной окраины, с другой — метила территорию, обозначая ее государственную принадлежность. Возможно, таким же образом Глеб указывал символически на принадлежность города Корчев (Керчь) к Тмутараканскому княжеству.
Екатерининская миля на северной стороне Севастополя. Источник: Википедия
В XX веке благодаря развитию науки и техники идея короткого и быстрого пути через пролив приобрела особенную геополитическую остроту. В 1870 году по дну Керченского пролива был проложен телеграфный кабель, который тянулся из Лондона в Калькутту. Как естественное продолжение этой затеи в 1901 году возникла идея связать железной дорогой Лондон и Дели, которая заинтересовала британское правительство. Предполагалось строительство двух мостов — грандиозного через Ла-Манш и поменьше — из Крыма на Тамань [68]. Недостаток финансирования не позволил проекту осуществиться. Но память он о себе оставил: к идее моста через пролив возвращались и Николай II, и даже Иосиф Сталин, который перед войной заказал в Германии металлоконструкции для ферм этого моста. Пустив эти фермы в дело, немцы и начали его строить весной 1943 года (из Крыма на Тамань) [69] для снабжения 17-й армии генерала Енеке, закрепившейся на Кубанском плацдарме. Немецкий проект предусматривал пуск по мосту железной и автомобильной дороги. Из-за осложнений на фронте стройка остановилась, зато над проливом работал сооруженный параллельно мосту немецкими инженерами фуникулер с вагонетками для транспортировки живой силы и военных грузов. Как известно, главной добродетелью любого моста является пропускная способность в обе стороны. Отступая в Крым, Вермахт попытался уничтожить мост. Попытка оказалась неудачной, чем не преминули воспользоваться советские инженеры и достроили немецко-фашистский мост к 27-й годовщине Октябрьской революции в ноябре 1944 года. Инженеры очень торопились успеть к празднику, поэтому стройка заняла всего 150 дней. Возможно, именно поэтому мост простоял еще меньше, до февраля 1945-го, рухнув под напором ледяных торосов во время зимних штормов.
Немецкий фуникулер через Керческий пролив. Источники: wkrymu.ru, nv.ua, moneymakerfactory.ru
Немецкий фуникулер через Керческий пролив. Источники: wkrymu.ru, nv.ua, moneymakerfactory.ru
Первый поезд через восстановленный советскими инженерами мост через Керченский пролив. 1944. Источник: rg.ru
Пролеты для прохода кораблей советского моста через Керченский пролив. Источник: rg.ru
Схема моста через Керченский пролив. 1944. Мост находился севернее нынешнего Крымского моста. Источник: rg.ru
Попытки бороться с напирающими ледяными торосами с помощью динамита. Источник: rg.ru
Неосуществленный проект моста 1949 года. Источники: moneymakerfactory.ru, wkrymu.ru
Неосуществленный проект моста 1949 года. Источники: moneymakerfactory.ru, wkrymu.ru
Последний проект моста также говорит об этом сооружении как об инструменте геополитики. Уникальность проекта в том, что он не только связывает два берега, но и разделяет акваторию Черного и Азовского морей. Мост спроектирован таким образом, что судно пройти под ним может только в одном месте — через арку габаритами 185×35 м (ширина пролива в районе моста составляет 19 км), которую при желании легко заблокировать, что уже неоднократно происходило. Получился даже не мост, а своеобразный забор через Боспор Киммерийский с узкой калиткой, за которым, как известно из античных источников, расположено царство бесконечного Хаоса. Сколько простоит это диковинное сооружение, трудно сказать, однако мы знаем определенно, что история повторяется.
Крымский мост. 20202. Строительство: Стройгазмонтаж. Источник: Википедия
Автор благодарит Станиславу Изюмову и команду Фонда искусства «Голубицкое» за неоценимую помощь в проведении исследования и подготовке выставки «Таманский декамерон», а также за веселую кампанию, профессионализм, терпение и понимание.

Редактор: Александр Извеков
Корректор: Александра Демченко
Примечания:

1. Авраменко А. М. Тамань на историко-географических картах края // От Тмутаракани до Тамани. Сборник русского исторического общества. 2002. № 4 (152). С 290.

2. В этом контексте крайне иллюстративна история крепости Анапа, которая на рубеже XVIII и XIX веков несколько раз переходила из рук в руки в ходе русско-турецких войн. 1791 год: «По приказу Гудовича анапские укрепления были взорваны и срыты, рвы и колодцы засыпаны и город предан огню»; 1807 год: «Анапа была занята без серьезного сопротивления и кровопролития. Медные пушки были вывезены, а все остальное имущество, а также каменные стены крепости и батареи были уничтожены и взорваны. Кроме того, все здания города и дома жителей были сожжены»; 1812 год: «Сдавая крепость туркам, Бухгольц разрушил все основные ее укрепления и вывез все лучшие орудия». См.: Новичихина (Зажигина) Л. Ю. Крепость Анапа в эпоху русско-турецких войн // Очерки истории Анапы. Анапа: Анапский археологический музей, 2000. С. 118–140.

3. «В 7 гробницах среди закладных камней находились более ранние известняковые надгробия с рельефными изображениями… сцен загробного пира… боспорских всадников, батальных сцен… сидящей в кресле женщины, а также надгробия с надписями… В остальных случаях заклад чаще всего состоял из известняковых плит… иногда архитектурных деталей более ранних монументальных построек» (Ворошилова О. М. О склепах Фанагории I–Vвв. н. э. // Материалы по археологии и истории Фанагории. 2018. Выпуск 4. С. 61.).

4. Сологуб В. Как выглядела Анапа после войны, и какими стали те же уголки сегодня. Сайт газеты «Анапское Черноморье». Ссылка.

5. Сорокина Я. Я. Архитектура античных государств северного Причерноморья // Всеобщая история архитектуры. Т. II. Архитектура античного мира (Греция и Рим). М.: Стройиздат, 1973; Алексеева Е. М. Античный город Горгиппия. М.: Институт археологии РАН, Эдиториал УРСС, 1997.

6. Boeri S. Eclectic Atlases. Ссылка.

7. Boeri S. Eclectic Atlases.

8. Автор настоящего текста опирается также на собственный опыт построения эклектического атласа по модифицированному методу Боэри. Это был атлас Москвы, посвященный двадцатилетию мэрства Ю. М. Лужкова. См.: Project Russia. 2012. № 62. С. 91.

9. Исследовательская выставка Сергея Куликова и Николая Смирнова «Таманский декамерон». Фонд искусства «Голубицкое». Ссылка.

10. Культурное наследие России. Краснодарский край. Анапа. Викигид. Ссылка; Культурное наследие России. Краснодарский край. Темрюкский район. Викигид. Ссылка.

11. Топоров В. Н. Хаос // Мифы народов мира. Т. 2. М.: БРЭ, 1997. С. 581–582. «В раннюю эпоху Черное море воспринималось как часть Океана, и соответственно Боспором назывался не просто пролив между двумя морями, а пролив, ведущий в Океан. Вполне возможно, что в период освоения Черного моря название "Боспор" оказалось перенесено на Керченский пролив в тот момент, когда греки уже знали о замкнутом характере Черного моря, но полагали, что начинающееся за проливом Азовское море соединяется с Океаном» (Иванчик А. И. Античная литературная традиция // Азиатский Боспор в античных текстах. Античное наследие Кубани. Т .1. Часть IV. М.: Наука, 2010. С. 321).

12. «Мы наконец Океан переплыли глубоко текущий. // Там страна и город мужей коммерийских. Всегдашний // Сумрак там и туман. Никогда светоносное солнце // Не освещает лучами людей, населяющих край тот, // Землю ль оно покидает, вступая на звездное небо, // Или спускается с неба, к земле направляясь обратно. // Ночь зловещая племя бессчастных людей окружает». (Гомер. Одиссея. Песнь XI. Перевод В. В. Вересаева). «Появление названия "Боспор Киммерийский" связано с инфернальными ассоциациями с Черным морем и Керченским проливом, которые существовали у первых греческих колонистов, попавших на эти территории: согласно их представлениям, здесь размещался вход в гомеровский Аид, расположенный на берегу Океана. Именно по этой причине они дали второму Боспору название Киммерийского, которое должно его отличать от давно известного Фракийского» (Иванчик А. И. Античная литературная традиция. С. 324–325).

13. Уникальные геологические объекты Северо-Западного Кавказа. Краснодар: КубГУ, 2012. С. 21. «Активность этих вулканов характеризуется не только выбросами жидкой грязи, но и выходами горячего пара и газов; рядом с ними расположены серные источники, что несомненно должно было восприниматься греками как признак близости входа в Аид» (Иванчик А. И. Античная литературная традиция. С. 322).

14. Завойкин А. А. Святилище Деметры и Коры на Фонталовском полуострове: природная среда и сакральная топография // Боспорское царство: актуальные проблемы истории, археологии, культуры. М., 2006. С. 61–76.

15. Лосев А. Ф. Персефона // Мифы народов мира. Т. 2. М.: БРЭ, 1997. С. 305–306.

16. Тамань // Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени. Журнал Печорина. Собрание сочинений. Т. 4. М., 1969. С. 242.

17. Кубашичева З. Ю. Формирование этнической карты Северо-Западного Кавказа (конец XVIII — начало 20-х гг. XX века): дисс. канд. ист. наук, 07.00.02. Майкоп, 2009. С. 89.

18. Чехов А. П. На большой дороге. Интернет-библиотека Алексея Комаров. Ссылка.

19. Сахаров А. Д. Конвергенция, мирное сосуществование. Архив А. Д. Сахарова. Ссылка.

20. Оленин А. Н. Письмо к графу Ал. Ив. Мусину-Пушкину. О камне Тмутараканском, найденном на острове Тамани в 1792-м году. СПб., 1806.

21. Захаров В. А. Заметки о тмутараканском камне // От Тмутаракани до Тамани. Сборник русского исторического общества. 2002. №4 (152). С. 165.

22. История культуры Древней Руси. Домонгольский период. Т. 1: Материальная культура. М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1951. С. 295; Заседателева Л. Б. Терские казаки (середина XVI — начало ХХ вв.). Историко-этнографический очерк. М.: Издательство Московского университета, 1974. С. 124.

23. Апсайклинг (англ. upcycling) — вторичное использование материалов и вещей с созданием для них нового функционала и увеличения их ценности.

24. Кузнецов В. Д. Античное Причерноморье. Фанагория. Культурно-исторический журнал «Наше наследие». Ссылка.

25. Гангур Н. А. Материальная культура кубанского казачества. Ч. 1. Краснодар, 2009. С. 62.

26. Гангур Н. А. Материальная культура кубанского казачества. Ч. 1. С. 64.

27. Как правило, инопланетные 3D-дома по форме напоминают иглу, круглый в плане дом-купол. В этой связи интересно, что казаки называли квадратные в плане хаты круглыми: «Анапа того времени была более похожа на большую станицу: по обеим сторонам широких прямых улиц (планировка сохранилась до наших дней) стояли одноэтажные дома, "круглые", как назывались они, так как в плане представляли собой квадрат. Строились дома из местного камня, кирпича, турлука, крыши покрывались черепицей или камышом — те, что победнее». Информационный сайт «Анапа-сити». Ссылка).

28. См. также: Береговина Н. П. Казачья церковь Покрова Пресвятой Богородицы в станице Таманской Краснодарского края. Историко-архитектурные аспекты изучения // Культурная жизнь Юга России. 2013. № 1. C. 108–110. Мринский Н. История Тамани. Портал «Проза.ру». Ссылка.

29. См.: Кононенко Е. И. Архитектура мечети как объект интерпретации. Вестник СПбГУ. Искусствоведение. Ссылка.

30. Наглядные примеры такого рода реконструкции см.: Савостина Е. А. Об архитектурных фрагментах из Горгиппии. Портал «Храмы и святилища античного Боспора». Ссылка.

31. Савостина Е. А. Об архитектурных фрагментах из Горгиппии.

32. От лат. simulare — изображать, воспроизводить.

33. Жеребятьев Д. И., Жуковский М. О., Малышев А. А., Торопов И. С. Воссоздание виртуальной 4D-реконструкции антропогенного ландшафта полуострова Абрау // Шестая кубанская археологическая конференция. Краснодар: Экоинвест, 2013. С. 122–123.

34. Жеребятьев Д. И., Малышев А. А., Моор В. В. Горгиппия в эпоху архаики: методы и технологии 3D-реконструкции древнего города-крепости // Историческая информатика. Ссылка.

35. Жеребятьев Д. И., Малышев А. А., Моор В. В. Горгиппия в эпоху архаики.

36. Жеребятьев, Малышев, Моор.

37. Vourvopoulos A., Liarokapis F., Petridis P. Brain-Controlled Serious Games for Cultural Heritage. Ссылка.

38. Vourvopoulos A., Liarokapis F., Petridis P. Brain-Controlled Serious Games for Cultural Heritage.

39. Vourvopoulos , Liarokapis, Petridis.

40. Платон и симулякр // Делёз Ж. Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. Томск: Водолей, 1998. С. 225–240.

41. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция. М.: Постум, 2015.

42. Баклыков Л. И. История курорта Анапа. Краснодар: Советская Кубань, 2002. С. 5–6.

43. Молла Н. Д. Рождение курорта Анапа // Очерки истории Анапы. Анапа: Анапский археологический музей, 2000. С. 160.

44. Баклыков Л. И. История курорта Анапа. С. 28.

45. Самойлов А. В. Санатории и дома отдыха. М.: Изд. Академии архитектуры, 1948.

46. Баклыков Л. И. История курорта Анапа. С. 54.

47. «Трудно ужиться действительно больному человеку со здоровым и жизнерадостным, почему необходимо строго отделять курорты, преследующие лечебные цели и дающие телесный и духовный отдых, и, наоборот, преследующие кратковременный отдых, или куда уже отправляется публика после лечения. На первых курортах должна быть строго нормированная вся жизнь: она должна раньше начинаться и раньше заканчиваться, во всяком случае, не позже одиннадцати часов; удовольствия на лечебном курорте должны ограничиваться гуляниями в парках и над морем, музыкой, библиотекой и редкими любительскими спектаклями и вовсе недопустимы здесь балы, азартные игры в карты и лото, катанья с проводниками и проч., продажа крепких напитков» («Доклад о состоянии курортов Анапа и Семигорье», 1914 год). Цит. по: Молла Н. Д. Рождение курорта Анапа. С. 173.

48. Баклыков Л. И. История курорта Анапа. С. 55.

49. «Курортный отдых не рассматривался как отдых в традиционном понимании. Элементы привычного досуга (поездки в город, отлучение из санатория, игра в карты, употребление крепких напитков, частые посещения родных) были под запретом, поскольку "поездка в город легко может закончиться свиданием с друзьями в трактире, посещение родных — посеять в душе больного ряд семейных и домашних забот, волнующих его и т. д., а все это дурно отзывается на боеспособности организма и потому сурово изгоняется из санатория"» (Кузнецова Л. А. Дискуссии о форме и содержании советского курортного отдыха // Вестник Пермского университета. Пермь: ПГНИУ, 2018. Выпуск 4 (43). С. 100).

50. «Очень важно на курорте занять внимание больного чем-нибудь таким, что может быть для него приятным и полезным и заставит позабыть свою болезнь. Для этой цели могли бы служить занятия садоводством или огородничеством» (Кашкадамов В. П. Курорты-сады // Курортное дело. 1923. № 2. С. 120).

51. Кузнецова Л. А. Дискуссии о форме и содержании советского курортного отдыха. С. 102.

52. Кузнецова. С. 100.

53. Самойлов А. В. Санатории и дома отдыха. М.: Изд. Академии архитектуры, 1948.

54. «Наиболее активным актором в дискуссиях о форме и содержании курортного отдыха стала центральная власть, которая постаралась создать образ курорта как райского места, куда попадают достойнейшие люди. Курорт в этом случае представлял собой идеальное пространство» (Кузнецова Л. А. Дискуссии о форме и содержании советского курортного отдыха. С. 103).

55. Романтичный «Парус» Анапы // Travel Notes. Курорт Анапа. 2016. №3 (24). С. 34–35.

56. Русское издание: «Уроки Лас Вегаса: забытый символизм архитектурной формы». М.: Strelka Press, 2015.

57. Venturi R., Brown D. S., Izenour S. Learning from Las Vegas: the forgotten symbolism of architectural form. Cambridge, Massachusetts, London, England: The MIT Press, 1977. P. 87. Перевод автора.

58. Дженкс Ч. Язык архитектуры постмодернизма. М.: Стройиздат, 1985.

59. Баклыков Л. И. История курорта Анапа. С. 202–206.

60. Мусорное пространство // Колхас Р. Мусорное пространство. М.: ООО «Арт Гид», 2015. С. 80.

61. Virilio P. Bunker. Archaeology. New York: Princeton Architectural Press, 1994. P. 11.

62. Новичихина (Зажигина) Л. Ю. Очерки истории Анапы. C. 118.

63. Бусева-Давыдова И. Л., Крашенинникова Н. Л. Города-крепости // Петербург и другие новые российские города XVIII — первой воловины XIX веков. М.: Стройиздат, 1995. С. 276.

64. После захвата Анапы вдоль побережья с севера на юг была сооружена Черноморская береговая линия.

65. 1 верста — 1,06 км.

66. Палисад — деревянный частокол по периметру рва; равелин — треугольное укрепление с открытым тылом, расположенное между бастионами.

67. «Геродот пишет… что климат здесь очень суровый, в течение восьми месяцев в году стоят сильные холода, причем море и Киммерийский Боспор замерзают. Для иллюстрации этого положения он говорит, что скифы по льду отправляются в землю синдов и переправляются туда на повозках» (Иванчик А. И. Античная литературная традиция. С. 326).

68. Бурлешин М. В 1944 году военные строители за 150 дней построили мост в Крым. Интернет-портал «Российской газеты». Ссылка.

69. Кириченко Е. Секретный проект К2. Кто и зачем построил мост в Крым еще в 1944 году. Журнал «Родина». Ссылка.
Список использованной литературы:

Авраменко А. М. Тамань на историко-географических картах края // От Тмутаракани до Тамани. Сборник русского исторического общества. 2002. №4 (152).

Алексеева Е. М. Античный город Горгиппия. М.: Институт археологии РАН, Эдиториал УРСС, 1997.

Баклыков Л. И. История курорта Анапа. Краснодар: Советская Кубань, 2002.

Береговина Н. П. Казачья церковь Покрова Пресвятой Богородицы в станице Таманской Краснодарского края. Историко-архитектурные аспекты изучения // Культурная жизнь Юга России. 2013. № 1.

Бусева-Давыдова И. Л., Крашенинникова Н. Л. Города-крепости // Петербург и другие новые российские города XVIII — первой воловины XIX веков. М.: Стройиздат, 1995.

Ворошилова О. М. О склепах Фанагории I–V вв. н. э. // Материалы по археологии и истории Фанагории. 2018. Выпуск 4.

Гангур Н. А. Материальная культура кубанского казачества. В 2 ч. Краснодар: Традиция, 2009.

Герц К. К. Археологическая топография Таманского полуострова. М.: Московское археологическое общество, 1870.

Гомер. Одиссея.

Добродомов И. Г. Этимология топонима «Тъмуторокань» // От Тмутаракани до Тамани. Сборник русского исторического общества. 2002. №4 (152).

Жеребятьев Д. И., Жуковский М. О., Малышев А. А., Торопов И. С. Воссоздание виртуальной 4D-реконструкции антропогенного ландшафта полуострова Абрау // Шестая кубанская археологическая конференция. Краснодар: Экоинвест, 2013.

Жеребятьев Д. И., Малышев А. А., Моор В. В. Горгиппия в эпоху архаики: методы и технологии 3D-реконструкции древнего города-крепости // Историческая информатика. Ссылка.

Завойкин А. А. Святилище Деметры и Коры на Фонталовском полуострове: природная среда и сакральная топография // Боспорское царство: актуальные проблемы истории, археологии, культуры. М., 2006.

Захаров В. А. Заметки о тмутараканском камне // От Тмутаракани до Тамани. Сборник русского исторического общества. 2002. №4 (152).

Захаров В. А. Тмутараканское княжество // От Тмутаракани до Тамани. Сборник русского исторического общества. 2002. №4 (152).

Захаров В. А., Малахова В. Г. Крепость Фанагория // От Тмутаракани до Тамани. Сборник русского исторического общества. 2002. №4 (152).

Зубарев В. Г. Историческая география Северного Причерноморья по данным античной письменной традиции. М.: Языки славянской культуры, 2005.

Иванчик А. И. Античная литературная традиция // Азиатский Боспор в античных текстах. Античное наследие Кубани в 3 т. Т .1. Часть IV. М.: Наука, 2010.

Кириченко Е. Секретный проект К2. Кто и зачем построил мост в Крым еще в 1944 году. Журнал «Родина». Ссылка.

Колхас Р. Мусорное пространство. М.: ООО «Арт Гид», 2015.

Кононенко Е. И. Архитектура мечети как объект интерпретации. Ссылка.

Кубашичева З. Ю. Формирование этнической карты Северо-Западного Кавказа (конец XVIII — начало 20-х гг. XXвека): дисс. канд. ист. наук, 07.00.02. Майкоп, 2009.

Кузнецов В. Д. Античное Причерноморье. Фанагория. Культурно-исторический журнал «Наше наследие». Ссылка.

Кузнецова Л. А. Дискуссии о форме и содержании советского курортного отдыха // Вестник Пермского университета. Пермь: ПГНИУ, 2018. Выпуск 4 (43).

Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени. Журнал Печорина. Собрание сочинений в 4 т. Т. 4. М., 1969.

Малышев А. А., Жеребятьев Д. И., Королева С. В., Моор В. В. Антропогенные ландшафты полуострова Абрау в античную эпоху / Отв. ред. Малышев А. А. М: МАКС Пресс, 2016.

Мифы народов мира. В 2 т. М.: БРЭ, 1997.

Мринский Н. История Тамани. Портал «Проза.ру». Ссылка.

Оленин А. Н. Письмо к графу Ал. Ив. Мусину-Пушкину. О камне Тмутараканском, найденном на острове Тамани в 1792-м году. СПб., 1806.

Очерки истории Анапы. Анапа: Анапский археологический музей, 2000.

Платонов И., Харланов Е. Тамань. Полуостров сокровищ. Краснодар: Краснодарское региональное отделение Русского географического общества, 2019.

Савостина Е. А. Об архитектурных фрагментах из Горгиппии. Портал «Храмы и святилища античного Боспора». Ссылка.

Самойлов А. В. Санатории и дома отдыха. М.: Изд. Академии архитектуры, 1948.

Сахаров А. Д. Конвергенция, мирное сосуществование. Архив А. Д. Сахарова. Ссылка.

Семенов И. Г. К вопросу об исторической географии Хазарии // От Тмутаракани до Тамани. Сборник русского исторического общества. 2002. №4 (152).

Скиба К. В. От Тамани до Каменного Моста (Черноморская и Кубанская кордонные Линии на рубеже 20-х — 30-х годов XIX века) // От Тмутаракани до Тамани. Сборник русского исторического общества. 2002. №4 (152).

Сорокина Я. Я. Архитектура античных государств северного Причерноморья // Всеобщая история архитектуры в 12 т. Т. II. Архитектура античного мира (Греция и Рим). М.: Стройиздат, 1973.

Субботин О. С. Зарождение и формирование населенных мест на территории Тамани // Жилищное строительство. 2011. № 11.

Субботин О. С. Локальные особенности и основные черты в архитектуре традиционного малоэтажного домостроительства Кубани // Вестник МГСУ. 2009. № 3.

Сударев Н. И. Грунтовые некрополи боспорских городов VI–II вв. до н. э. как исторический источник: дисс. канд. ист. наук, 07.00.06. Москва, 2005.

Уникальные геологические объекты Северо-Западного Кавказа. Путеводитель экскурсий Шестого Всероссийского совещания «Меловая система России и ближнего зарубежья: проблемы стратиграфии и палеогеографии» (14–15 сентября 2012 г., г. Геленджик). Краснодар: КубГУ, 2012.

Хотко С. Х. Генуя и Черкесия: политическое и культурное взаимодействие в XIII–XV вв. // От Тмутаракани до Тамани. Сборник русского исторического общества. 2002. №4 (152).

Чехов А. П. На большой дороге. Интернет-библиотека Алексея Комаров. Ссылка.

Boeri S. Eclectic Atlases. Ссылка.

Venturi R., Brown D. S., Izenour S. Learning from Las Vegas: the forgotten symbolism of architectural form. Cambridge, Massachusetts, London, England: The MIT Press, 1977.

Virilio P. Bunker. Archaeology. New York: Princeton Architectural Press, 1994.

Vourvopoulos A., Liarokapis F., Petridis P. Brain-Controlled Serious Games for Cultural Heritage. Ссылка.